Тайный посол. Том 1 - Страница 144

144

Следовало спешить. Сбросив в воду ненужные уже грузила, казаки перевернули челн, вылили из него воду и вдоль самого берега быстро направились назад, к чайке.

6

Сирко поднял булаву – и сотни казацких глаз впились в нее. Все готово к набегу: пушки на носах чаек заряжены, мушкеты и пистолеты набиты порохом и оловянными пулями, сабли пристегнуты к поясу.

Кошевой отдавал последние распоряжения.

– Арсен, твое дело – захватить ворота и продержаться в них до нашего подхода! А тогда, сынки, – обратился он ко всем, – руби, кроши неверных! Чтобы в самом Бахчисарае и Стамбуле услышали, как отливаются врагам слезы и кровь наших людей! Вот и солнышко всходит, а с ним и Метелица знак подает, что дорога через Днепр свободна… Ну, хлопцы, с Богом! Арсен, друже, на тебя вся надежда!

– Не сомневайся, батько! – ответил тихо Звенигора. – Сделаем все как надо! – И к своим в каюке: – Ну, други, выгребаем вперед, на чистую воду!.. Да кричите вовсю не по-нашему, а по-татарски! Чтобы никто не забыл!.. Опускай весла!

Каюк качнулся и быстро полетел по спокойному зеркалу протока. За ним тронулась вся запорожская флотилия, но она не могла, конечно, догнать легкую лодку и стала заметно отставать. Каюк обогнул мыс и вырвался на широкую гладь основного русла Днепра.

Туман почти рассеялся. На той стороне, примерно за версту от каюка, зажелтели ноздреватые стены Кызы-Кермена, выложенные из ракушечника. На высокой башне вяло колыхалось зеленое турецкое знамя с красной каймой по краям и карминным полумесяцем посредине.

На берегу, перед крепостью, несмотря на раннее время, слонялось несколько рыбаков. Заметив вдали каюк, они замерли, вытянув шеи, – старались распознать плывущих в нем людей.

– Налегай, хлопцы, на весла! Сильней! – подбадривал казаков Арсен. – Раз-два! Раз-два!

Весла замелькали быстрее.

Каюк стремительно мчался к острову.

Но вот из-за поймы вынырнуло несколько запорожских чаек. А за ними – еще и еще… Ногайцы на берегу дико заверещали и побежали к крепости. На стенах сразу же появились янычары. Ударила пушка. Ядро со свистом пронеслось над каюком и бултыхнулось в воду.

Рыбаки вскочили в крепость, и за ними закрылись тяжелые, окованные железом ворота.

– Кричите, хлопцы! А то плешивые черти не признают нас за своих! – сказал Арсен и первый закричал по-турецки: – Ойе, правоверные! Не закрывайте ворота! Мы из колена Шаяхмета! Спасите нас!

Но было еще далеко, и на стене, должно быть, на услышали, так как снова пальнули по ним из пушки.

– Хорь, кричи, черт побери! У тебя самый зычный голос! А то как в третий раз бабахнут, костей не соберем! – крикнул Арсен молодому парню, недавно записавшемуся в сечевой реестр и, хотя сам бы родом с Правобережья, попросившемуся в Переяславский курень. – Кричи, чтоб перестали стрелять!

Хорь приложил ладони ко рту и закричал:

– Эй, оглан-джан! Не стреляй! Свои! Свои!

Со стен замахали руками. Донеслись крики. Тем временем каюк пристал к берегу, и переодетые запорожцы с шумом и криком бросились к крепости. Добежав до ворот, они отчаянно затарабанили в них. Те, кто хорошо говорил по-татарски, наперебой вопили о помощи.

Но ворота не открывались. Только вверху, на башне, из смотрового оконца высунулась круглая бритая голова.

– Эй, оглан-джан! – заорал Хорь. – Открой! Аллах отблагодарит за доброту твою! Не дай погибнуть от рук неверных!

Татарин заморгал.

– Подожди, спрошу бея, можно ли открыть ворота!

– Ах ты, дурная твоя башка! Пока найдешь бея – пусть Аллах продлит его годы! – казаки посекут нас, как беззащитных баранов!

Однако татарин не торопился открывать ворота. Из башни доносился спор: стражники, видно, не знали, как поступить. А запорожские чайки уже вырвались на середину реки. Залп из пушек не задержал их. Они еще быстрей ринулись вперед. Вторым залпом разнесло в щепы одну из чаек. На воде закружились красные пятна. Но и это не остановило отчаянного порыва запорожцев.

Видя, что перепуганные защитники крепости никак не решаются открыть ворота, Арсен начал ругаться, угрожать, призывая на них все небесные и земные кары.

– Эй вы, трусливые шакалы! Глупые ишаки! Я посланец великого визиря Мустафы-паши! Я везу письмо от визиря солнцеликому султану – пусть славится имя его!.. Немедленно откройте ворота, паршивые свиньи! Или вы умышленно хотите отдать меня с важным известием в руки тех шайтанов, гнев Аллаха на ваши головы!..

Какой-то круглолицый янычарский ага перевесился из бойницы и спросил:

– Ты кто?

– Сафар-бей! Посланец Мустафы-паши! Открывай ворота!

Ага всплеснул руками:

– Сафар-бей? О небо! Какими судьбами?.. Подожди, я сейчас!

По деревянным ступеням башни глухо загрохотали быстрые шаги. Лязгнули засовы. Заскрипели деревянные рычаги – и ворота открылись.

Запорожцы ринулись в крепость.

– Быстрей! Быстрей! – кричал круглолицый ага. – Сафар-бей, сюда! Я Мемдух Айтюр… Ты помнишь меня?

– Конечно! – ответил Арсен, выдернув из ножен саблю и опуская ее на голову неведомого ему Мемдуха Айтюра.

Ага упал. Янычары, охранявшие ворота, с диким визгом насели на Арсена. Но наперерез им кинулись запорожцы. У ворот во дворе завязался бой.

На крики стражи отовсюду бежали ногайские лучники и янычарские стрельцы-сеймены.

– Хорь, крикни нашим, чтобы спешили! А то не продержимся! – приказал Арсен новичку, который все время вертелся возле него.

144