Тайный посол. Том 1 - Страница 72

– Лежи, гяур! – крикнул Сафар-бей с порога, заметив, что узник пытается приподняться. – Скоро мы вернемся!..

Грохнули двери. Стало тихо.

Арсен поднялся, встал под отдушиной. На него глянуло пятнышко голубого предвечернего неба. Что ж, и это неплохо!.. В последние минуты жизни иметь над головой ясное, хотя и чужое небо.

Теперь только счастливый случай да собственная находчивость смогут спасти его. Арсен хорошо понимал это и решил не терять времени. Неужели не найдется здесь удобного камня или, на худой конец, дрючка, которым можно оглушить часового?

Осмотр не дал ничего. Стены выложены из больших глыб известняка. И думать нечего выковырнуть хоть одну! На земляном полу, кроме охапки трухлявой соломы, тоже ничегошеньки. Дело – труба!

Сжал связанные за спиной кулаки. Эх! Освободить бы руки да взять саблю или ятаган – тогда бы и сам черт не страшен был! Дорого продал бы свою жизнь!

Вдруг вверху что-то блеснуло. Арсен подошел ближе, присмотрелся. Железный крюк! Да не один, а целый ряд! Вот это находка!

Нужно скорее освободить руки!.. Он нашел острый выступ камня, повернулся спиной и начал тереть об него веревку. Время тянулось мучительно долго. Но вот путы ослабли, а затем и вовсе упали вниз. Размяв онемевшие руки, подошел к крюкам. Вот бы выломать, неплохое оружие получилось бы! Представил, как, зажатый в руке, этот кусок железа славно послужил бы ему в минуту, когда придется бороться за жизнь.

Но увы! Крюки так глубоко вмурованы в потолок, что ни один из них не поддавался его сильным рукам. Нет, без лома не вырвать! Пустая затея. А Сафар-бей в любую минуту может вернуться… Разве что попробовать на излом? Он обеими руками ухватился за крайний крюк, уперся ногами в стену и начал гнуть. Железо чуть-чуть подалось. Тогда он налег сильнее, так, что кровь застучала в висках, задрожали от напряжения ноги.

Ну, разом – у-ух!

Крюк подался еще немного. Теперь – в другую сторону! Ну, сильнее!.. Жми! Так!.. Иде-ет!.. Почти неощутимо, но сгибается…

Навалившись на крюк, Арсен весь дрожит от нечеловеческого напряжения, срывается и падает на земляной пол. Некоторое время лежит, переводя дух, а потом снова встает, хватается руками за крюк, подтягивается, упирается ногами в стену…

И снова срывается.

Становится жарко. Пот заливает глаза. Арсен сбрасывает одежду, остается в одной сорочке. И снова принимается за работу. Проходит час, второй… Крепкий кованый крюк поддается нехотя. Гнется с трудом… но гнется. Вперед – назад… Вперед – назад! С каждым усилием он подается все больше и, кажется, легче. Но сил уже не хватает, чтобы доломать до конца…

Стало совсем темно.

Уставший узник в изнеможении сползает на пол. Еще бы немного – и крюк сломался бы. Но сил совсем не осталось. В глазах – кровавый туман. Арсен прислонил голову к стене и не заметил, как полузабытье перешло в сон.

Крепок казацкий сон! Забылось все: и опасность, и Сафар-бей, и Гамид, и то, зачем прибыл сюда. Ничто до самого утра не нарушало его.

Только грохот окованных железом дверей разбудил Арсена. Он вскочил на ноги. Невольно зажмурился от яркого света, ворвавшегося со двора, прикрыл глаза рукою. В проеме двери стояли двое.

«Эх, проспал!» – до боли зашлось сердце.

Тускло блеснул согнутый крюк, словно укоряя за беспечность, что не успел доломать вчера.

Первым спускался Сафар-бей, за ним тяжело переваливался Гамид. Следом два аскера несли веревки, плети, ведро с водой.

– Ну, как себя чувствует пан купец? – злорадно усмехнулся Сафар-бей. – Будешь сам говорить или заставишь нас потрудиться для этого?

Арсен молчал.

– А-а, ты уже и руки успел освободить! Связать его! Да покрепче!

Янычары устремились к Арсену. Но увидев тяжеленные кулаки узника, заколебались, замешкались. Гамид, выхватив саблю, заспешил им на помощь, но Сафар-бей придержал его за руку:

– Нет, нет, нужно взять живьем!

Янычары вновь бросились на Арсена, повисли на нем, поднатужившись, свалили на землю, связали.

– Подтащите к крюку! – приказал, переводя дух, Сафар-бей. – Подвесьте!

Янычары перекинули веревку через крюк, потянули книзу повиснув на ней. Острая боль пронзила вывернутые плечи, вырвала глухой стон у Арсена…

– Ну, теперь ты у нас запоешь, гяур! – прошипел Гамид.

– Будь моя воля, ты у меня и заплясал бы! – через силу выдавил казак, желая лишь одного: быстрого конца.

– Слава Аллаху, не мы в твоих руках, а ты в наших! – замахнулся Гамид и с силой начал хлестать плетью, приговаривая: – Это тебе, раб, за побег! Это за мое разоренное гнездо! Это за то, что я тебя ненавижу!..

Плеть падала на плечи, на спину, на голову. После каждого удара на коже вздувались кровавые рубцы. Арсен стиснул зубы, чтобы не закричать, закрыл глаза.

– А это, раб, за моих домочадцев, убитых тобою!.. Гяур! Паршивая свинья!.. – неистовствовал Гамид, все больше зверея и тяжело дыша.

Сафар-бей стоял рядом. У него широко раздувались ноздри. Подрагивал в руке кнут. Запах крови опьянял его.

– Обожди, Гамид-бей! Не то – убьешь его! А мне тоже хочется потешить руку! – воскликнул Сафар-бей, заметив, как после сильного удара вздрогнул всем телом пытаемый.

Гамид опустил плеть, рукавом вытер пот с лица. Но прежде чем он успел что-либо ответить, наверху послышался топот ног. По выщербленным ступеням в темницу спустился запыхавшийся янычар.