Тайный посол. Том 1 - Страница 78

Вдруг из Чернаводской долины донесся шум боя. Значит, Гамид напал на передовые гайдуцкие заслоны. Сафар-бей приказал идти быстрее. Взмокшие янычары, тяжело дыша, взбирались на гору, но соблюдали тишину.

– Где ж та скрытная дорога? – допытывался бюлюк-паша.

– Вот это она и есть. Собственно, никакой дороги нет, – объяснял Петр. – Есть только тропинка, которая ведет в ущелье. На ней стоит стража…

Он запнулся, поняв, что брякнул лишнее. Но поздно. Сафар-бей подпрыгнул как ужаленный. Встрепенулся и Славчо, не знавший этого. Глаза юноши радостно загорелись.

– Где стража? Далеко? – быстро спросил бюлюк-паша.

– Да-а…

– Говори правду, гяур! – замахнулся ятаганом Сафар-бей.

– Как раз на вершине горы. Скоро они увидят нас.

– Остановить передних! – приказал Сафар-бей, обдумывая обстановку. – Нужно захватить дозорных!

И тут все вздрогнули от внезапного пронзительного крика. Это Славчо приподнялся на своих носилках и, вытянув шею, завопил надсаживаясь:

– Эге-ей! Гайдуки! Изме-ена!

Удар ятагана оборвал тот крик вместе с жизнью юноши. Славчо вздрогнул и умолк. Петр безумным взглядом уставился в окровавленное недвижимое тело брата. Рванулся к нему, но сильная рука Абдагула остановила на полпути, схватила за горло. Великан занес над ним ятаган, но Сафар-бей опередил его, схватив за руку:

– Погоди, Абдагул! Он еще пригодится нам. Держи его покрепче, веди за нами! Вперед!

Через несколько минут янычары взобрались на вершину Черной горы.

А тут уже начался бой. Дозорных было четверо. Трое из них, став плечом к плечу, сдерживали натиск Карамлыка и его пятерых товарищей. Четвертый раздувал трут, чтобы поджечь смолу в бочке, стоящей на каменной глыбе.

С тремя быстро покончили. Их окружили и изрубили саблями. Четвертый же, увидев, что поджечь смолу не успеет, бросил трут, прыгнул в сторону и скрылся из виду. Когда янычары подбежали к обрыву, перед ними открылась вся Чернаводская долина – узкая, мрачная, с отвесными стенами скал. Внизу, на нешироком уступе, среди девственного леса, виднелись постройки гайдуцкого стана, обнесенные высоким прочным палисадом. Вниз вела одна дорога: длинный, составленный из нескольких тонких, ровно обтесанных и отполированных до блеска еловых стволов, шест. Рядом покачивалась от ветра крепкая веревочная лестница с деревянными перекладинами, – только по ней можно было подняться сюда снизу.

Заметив гайдука, стремительно скользящего по шесту, Сафар-бей выхватил пистолет и выстрелил. Гайдук разжал руки и камнем полетел в пропасть.

– Путь свободен! – указал бюлюк-паша в ущелье. – Вперед!

Но не успел никто из янычар ступить и шагу, как Петр, вырвавшись из рук Абдагула, метнулся к шесту, обхватил его руками и ногами, и ухнул по нему вниз.

– Проклятье! Стреляйте! Стреляйте все! – заорал Сафар-бей.

Онбаша Хапич выстрелил, но промахнулся и ринулся по жерди следом за беглецом. За Хапичем помчались Абдагул, Сафар-бей… а затем друг за другом начали спускаться остальные янычары.

Петр знал, что в стане спокойны за черногорские стены, так как дозорные в случае малейшей опасности подадут дымовой сигнал. Смерть брата так потрясла его, что он вдруг понял всю мерзость совершенного им поступка и во что бы то ни стало решил предупредить товарищей о грозящей опасности.

На сторожевой башне не видно никого. Вероятно, бой в ущелье отвлек внимание дозорных от этой части стана. Какая беспечность! Ну хотя бы один гайдук остался здесь на своем посту!

Петр бежал к палисаду, проклиная в мыслях беззаботных дозорщиков, будто не он сам привел сюда янычар. «Если у воинов Сафар-бея имеются штурмовые веревочные лестницы, то через несколько минут они проникнут внутрь крепости! Что же тогда… Все погибнут…»

– Братья! – кричал Петр, задыхаясь от быстрого бега. – Другари!.. Сюда!.. Спасай черногорскую сте-ену-у!

Позади настигал его топот. Петр оглянулся и увидел перекошенное от злобы лицо Абдагула, взметнувшуюся вверх его руку и… яркий блеск ятагана на солнце…

– Собака! – выдохнул Абдугал, рассекая юноше шею. Вырвал ятаган и еще дважды пронзил уже мертвое тело.

Подбежал Сафар-бей. Сверху один за другим, спускались янычары. У каждого за плечами, в мешке крепкая веревочная лестница с большим железным крюком-лапой.

– На штурм! На штурм! – закричал бюлюк-паша.

Со свистом взметнулись вверх крюки. Одни упали назад, но некоторые зацепились за стену. По лестницам ловко полезли вверх первые смельчаки; захлопали на ветру широкие красные шаровары.

За первой волной нападающих полез и Сафар-бей.

Стену взяли без малейшего сопротивления. Только после того, как с полсотни янычаров проникли во двор, ударил в набат колокол. Испуганно закричали гайдуки, не понимая, откуда пришла беда.

Воеводы Младена в стане не было. Как только донесся шум боя со сливенской дороги, он оставил здесь полтора десятка гайдуков, а с остальными помчался на помощь своим. За старшего в стане оставил Ганчо, отважного, сильного, но не очень рассудительного гайдука. В другой обстановке воевода не доверил бы ему оборону крепости, но теперь, когда на Черной горе находились надежные дозорные, а на сливенской дороге разгорался жаркий бой, на Ганчо, думал Младен, вполне можно положиться.

Но Ганчо подвел. После отъезда воеводы большинство гайдуков взобралось на западную стену, откуда хорошо был виден бой в долине. Сюда же пришла и Анка. Ганчо с пятью гайдуками стоял на юго-западной стене, как раз напротив Черной горы. Но когда с дороги донеслись громкие крики и выстрелы, он не выдержал и перешел на западную стену. И его товарищи, не очень-то подчиняясь Ганчо как старшему, один за другим тоже перешли туда.